Операция ЗЕН...

Operacja KANDAHAR

Во второй половине декабря 2001 г. в одной из конспиративных квартир спецслужб в Варшаве состоялась встреча министра национальной обороны Ежи Шмайдзиньского, и.о. начальника Управления государственной обороны Збигнева Семёнтковского, начальника ВИС плк Марека Дукачевского и заместителя председателя фирмы "Консалнет" (а также бывшего начальника IХ Отдела I Департамента СБ МВД) Александра Маковского.

Как заявил во время ответов на вопросы Верификационной Комиссии Збигнев Семёнтковский, министр национальной обороны Ежи Шмайдзиньский "пробовал проверить возможности Маковского в (...), речь шла о его оперативных возможностях. Я не верил в его возможности, потому что они уже были проверены. (...) Кому-то было надо, что Маковский остался в (...). Он ходил по скользкой дорожке на стыке бизнеса и служб. Мы были тогда убеждены, что к источникам информации Маковского надо подходить очень осторожно. Дело вообще началось с оперативной проверки, проведенной одной из союзных служб, и она возбудила много сомнений. (...) Как начальник Управления охраны государства я был внутренне уверен, что надо поступать очень осторожно, потому что мы имеем дело с самым важным делом с точки зрения безопасности нашей страны и наших союзников (...). Я сообщал о своих сомнениях относительно Маковского министру Шмайдзиньскому и начальнику ВИС. (...) Свой бизнес в (...) был также у Рудольфа Сковроньского. Наша проверка личности Маковского, его сведений и оперативных возможностей не дала положительных результатов. Поэтому он пошел со своими идеями в ВИС. Мы предполагали, что Маковский может быть мистификатором, а его источники могут находиться под влиянием".

Факт этой встречи и общее содержание разговора подтверждают также министр Шмайдзиньский и начальник ВИС Дукачевский, хотя они иначе представляют позицию министра Семёнтковского. По их словам он якобы согласился на переход Маковского под крыло военной разведки и не предупреждал о сомнениях союзников и недоверии к информации Маковского. Поэтому министр Шмайдзиньский принял решение об использовании Александра Маковского и поручил соответствующие действия плк Дукачевскому.

Он поручил ведение дела плк Озембале, который знал Маковского, потому что в 1980-х гг. они оба работали в посольстве в Риме. Озембала вел Маковского, назвав его источником "ХАМИД", а в начале 2004 г. передал дело плк Сурдыку вместе с частично не зарегистрированной документацией.

Начальник ВИС плк Дукачевский передал Сурдыку распоряжение начать следствие, подчеркнув, что это личный приказ министра Ежи Шмайдзиньского . На отдельных донесениях стоит параф Дукачевского, а иногда они направлялись также Ежи Шмайдзиньскому, который во время опроса, проводившегося Комиссией, не отрицал своего участия в принятии решения об использовании Маковского. Он только подчеркивал исключительность ситуации, в которой оказалась военная разведка, не располагавшая источниками накануне высылки военных частей в "З". Поэтому, желая получить сведения, он не вникал в детали обязательной юридической процедуры. Бывший министр национальной обороны отказался дать ответ на вопрос, известно ли ему содержание постановления Совета Министров от 1996 г., налагающего на министра национальной обороны особую ответственность за ведение оперативно-разведывательной работы ВИС.

Дело Маковского велось ВИС в рамках двух разработок, причем одна из них, более ранняя (с 2001-04 гг., под шифром "ХАМИД"), была обнаружена лишь спустя месяц после того, как Верификационная Комиссия начала анализировать дело. Папки с делом найти не удалось, осталась лишь папка источника, которая велась с 14 мая 2002 г.

Второе дело (под шифром "ЗЕН") было начато как проблемное дело только лишь в декабре 2003 г. и именно к этому времени относится первый содержащийся в папке документ (на нем нет подписи и никаких иных сведений, указывающих на его составителя). Первое донесение, подписанное ведущим офицером и описывающее дело, датируется 15.09.2004 г. Как и папка "ХАМИД", содержимое папки "ЗЕН" раскомплектовано: не хватает начального листа, открывающего дело, нумерация страниц изменена , а некоторые документы из начального периода дела переложены в конец папки. Папка также носит следы попыток уничтожения документации путем заклеивания части информации (очевидна попытка сделать невозможной идентификацию персональных данных Маковского, устранения сведений о его прошлом, в том числе о работе для I Департамента МВД ПНР, а также о его работе в фирме "Консалнет") . С этими попытками согласуется факт, что некоторые служащие ВИС и политики, принимавшие решение об использовании Маковского разведкой, отрицали, что им известно о месте его работы и его связях с фирмой "Консалнет".

Записи в папке "ХАМИД" не вызывают сомнений: Маковский описан как источник информации разведки ВИС и как таковой он там оплачивался. Также папка "З" содержит документацию, подтверждающую факт, что для разведки Маковский был источником, передававшим информацию (также происходящую от трех других источников, находящихся в "З"). За свои услуги Маковский получил, начиная с 2002 г. в 17 выплатах – 31 440 злотых, а также 108 616 ам.дол. Он составил по крайней мере 75 записок и рапортов, участвовал в 15 зарегистрированных оперативных встречах и совершил несколько поездок в "З" за счет ВИС. Служащие разведки неоднократно встречались с указанным Маковским источником – однажды в Польше и дважды – в "З". В этих встречах всегда принимал участие и сам Маковский, а служащие, выполнявшие разведывательные задания в ответах на вопросы Комиссии подчеркивали, что он не соглашался на встречи источников с разведкой без своего присутствия. С двумя остальными источниками до встреч дело ни разу не дошло и до конца неясно, существовали ли они вообще. Заканчивая этот этап сотрудничества, Маковский настоял на заключении неформального соглашения с разведкой, по которому потребовал выплаты ежемесячно 40 тыс. ам.дол. на обеспечение нужд – собственных и своих источников. Это наверняка было связано с проводившимися им, начиная с осени 2005 г., переговорами с разведкой, целью которых была организация "сферы влияния", "резидентуры" и расширения "сети деловых предприятий в качестве прикрытия".

Из материалов в доступных письменных источниках, из опроса служащих, принимавших участие в операции "ЗЕН", а также из опроса политиков, отвечавших за безопасность Польши, следует, что концепция этого прикрытия или "сферы" состояла в создании торговой фирмы (или сети фирм), которые бы занялись снабжением армии в "ЗЕН". Эти фирмы могли являться, с одной стороны, базой для разведывательных действий, с другой – должны были обеспечивать финансовые потребности сотрудничавших с польской армией местных кругов (в "ЗЕН" ). Свою долю в этом бизнесе имел Александр Маковский, и не исключено, что также и другие владельцы "Консалнета" или даже вся эта фирма. Во всяком случае, другой совладелец и учредитель фирмы "Консалнет" – Веслав Беднаж – уже в феврале 2002 г., то есть в самом начала операции, вместе с Маковским и министром Шмайдзиньским принял участие в поездке в "З".

После выборов 2005 г. дело Маковского и проводившейся им операции по дезинформации властей РП держали в секрете от верховной власти: от Президента и Премьера. После вступления на должность министра национальной обороны Радослава Сикорского его информировали об общих установках операции. В начале 2006 г. министр Сикорский ознакомился с делом во всех подробностях. Как пояснил плк Сурдык, Радослав Сикорский прибыл тогда в главное здание разведки и был там ознакомлен со всей документацией "ЗЕН". При чтении присутствовали (с целью подачи дополнительных пояснений) ведущий дело плк Сурдык, ген. Дукачевский и ведущий документацию. В данных Комиссии пояснениях оба они подтвердили, что министр Сикорский ознакомился с этой документацией.

Позднее о деле было сообщено Президенту и Премьеру, однако им были представлены только те версии, которые согласовывались с точкой зрения источника "ЗЕН".

В свою очередь, в записке от 11 сентября 2006 г., накануне поездки польской делегации в США, начальник ВИС сообщил, что министр Сикорский предлагал Президенту Л.Качинскому уведомить обо всем этом деле союзников и предпринять совместную с ними акцию. Министр Сикорский должен был также лично поддержать эту инициативу во время своих переговоров в США. Сурдык заявил: "В начале 2006 г. я информировал министра Сикорского о той роли, которую в этом деле играет Александр Маковский, когда указал на статью в прессе, посвященную г-ну Сковроньскому, где написано о его связях в Маковским в фирме "Интер Коммерс" Дела "ЗЕН" и "ХАМИД" наводят на принципиальные вопросы. Во-первых, о чем в действительности здесь шла речь? Во-вторых, как могло дойти до того, что власти РП в ключевом для безопасности государства деле почти в течение 4 лет мистифицировались бывшим, отрицательно характеризованным сотрудником I Департамента МВД ПНР, бизнесменом, подозревавшимся в мошенничестве, информатором, которому дали негативную оценку самые авторитетные спецслужбы в мире?

Согласно записи первого сохранившегося донесения по делу "ЗЕН" от 15.09.2004 г., его целью было «противодействие угрозе Польше и ее гражданам, а также иным субъектам международной юрисдикции со стороны террористических организаций и лидеров "Х" и "Y"» . Определенная таким образом цель операции наверняка требовала самой высокой степени доверия к лицам, принимавшим в ней участие, абсолютно надежности информации и особых усилий, направленных на перепроверку источников.

Тем временем в операции "ЗЕН", как, впрочем, и в операции "ХАМИД", ситуация складывалась совершенно противоположным образом. Хотя Маковский, описанный в документах как источник, подписывает расписку о получении денег, а также специальную инструкцию именно в качестве источника или ПИИ, по сути дела, как утверждают офицеры, его не рассматривали как источник. По формулировке министра Шмайдзиньского, полностью подтвержденной М.Дукачевским, а также офицерами, которые вели Маковского (плк Сурдык, плк В. и плк З.) он был "посредничавшим лицом", "контактом с источником", "контактом". Оперативная инструкция не рассматривает таких категорий сотрудничества . Пренебрежение оперативной инструкцией означает нарушение закона, следствием чего является опасность для человеческой жизни и для успеха всей операции. В конечном итоге это угрожает введением в заблуждение государственных органов, в том числе Президента.

Оценка надежности Маковского и его источников имеет, таким образом, ключевое значение для всего дела, так как военная разведка дала ему задание организовать разведывательную охрану польского присутствия в "ЗЕН", а по мере течения времени, именно этот человек все в большей степени принимал решения относительно действий разведки и польского государства в делах, связанных с "ЗЕН".

В то же время Маковского в качестве источника никто никогда не проверял. Не была проверена его надежность, не контролировалась его личность, не было проверено даже место работы и его окружение. Более того, никогда не предпринималась проверка его источников в "ЗЕН", а он сам не согласился на раскрытие их персональных данных разведке . Офицеры разведки не имели также возможности встретиться с ними лично без присутствия Маковского. На вопрос о таком необычном образе действий, противоречащем юридическим нормам, определяющим оперативные действия, ответственные за это лица оправдывались различными обстоятельствами. Министр Шмайдзиньский указывал, прежде всего, на необходимость немедленного действия в связи с приближающимся сроком акции в "ЗЕН". Начальник ВИС подчеркивал заслуги и эффективность Маковского в период его работы для СБ. Офицеры Сурдык, В. и З. ссылались на приказы, которые они получали от непосредственных начальников, в том числе от министров национальной обороны, которые указали им Маковского в качестве источника.

Все эти объяснения не вызывают доверия. Складывается впечатление, что операция "ЗЕН" была своеобразным прикрытием совершенно иных действий, имевших целью получение собственных выгод через Маковского и связанных с ним людей. На это указывает факт систематического пренебрежения предостережениями, что Маковский является человеком ненадежным, фальсификатором, типом, который скрывает свои истинные намерения и стремления. В особенности следует подчеркнуть, что такая характеристика Маковского была известна министру национальной обороны и начальнику ВИС, которые были предупреждены об этом начальником УОГ Збигневом Семёнтковским. Существенное значение имеет то, что он указывал как на данные УОГ, так и на сведения, полученные от союзников. В этой перспективе особое значение приобретают попытки фальсификации оперативной документации путем заклеивания персональных данных Маковского, как и путем описания его как источника, которым по сути дела он не был, поскольку не прошел через нормальные оперативные процедуры, то есть, не служил источником надежных сведений для разведки.

Необходимо также подчеркнуть, что на этот факт по крайней мере дважды обращали внимание офицеры разведки – плк Гермель и плк Шленк. Первый их них в анализе, датированном октябрем 2004 г. указывал, что сведения Маковского поверхностны, не подтверждаются, а прежде всего, имеют характер постфактум, а не опережающий :

"В оценке источников следует отметить, что сообщаемые сведения поверхностны, что дает основание предполагать, что:


- источник приспособляет историю к услышанной информации, не имея к ней непосредственного доступа, или;
- информацию передают через нескольких лиц, теряя таким образом много существенных подробностей, в результате передавая ее переиначенной и неполной". Еще дальше идет диагноз полк Шленка и плк Гермеля в заключении к анализу по текущим делам, находящемся в конце Дела "З" ( t. IV k. 256,257). Они пишут, что: "(...) Отсутствие деталей и общий характер информации лишает ее ценности,
2.Источник путает данные лиц, связанных с X, Y, группировкой Z, W и т.п.;

3. Подавляющее большинство сведений поверхностно и касается событий, которые уже совершились;

4. Представленные данные неточны, не проверены и даже ложны. Процент проверяемости предоставленной до сих пор информации разительно низок".

В выводах же прямо утверждается:

"1. Переданная информация не отвечает декларировавшимся контактом оперативным результатам;

2. Наш контакт имеет ограниченные возможности получения от его предполагаемых личных источников надежной и тем самым поддающейся проверке информации;

3. Не исключено, что контакт сознательно ведет с ВИС игру с целью получения личной выгоды (например, финансовой)".


Несмотря на такой уничтожающий диагноз, дело не только велось далее, но и выплачивались огромные суммы на содержание мифического "источника" или "контакта". Прежде всего, однако, сознательно вводились в заблуждение государственные органы власти – Президент РП и соответствующие союзные учреждения. В документах дела сохранились по крайней мере три донесения и рапорты, направленные верховным органам государственной власти и утверждающие, что ВИС имеет информацию, указывающую на возможность поимки руководителей террористов из группировки Х. Рекомендовалось соглашение с союзниками с целью организации совместной операции, которая должна была привести к ликвидации террористов, верховные органы власти подталкивались к проведению соответствующих международных переговоров, передавались ложные донесения другим соответствующим польским службам, замминистра МНО, ответственному за ВИС, а прежде всего – Премьеру и Президенту РП. Опираясь в частности на фальшивые донесения Маковского и его источников М.Дукачевский зимой 2005 г. подталкивал государственные органы власти к введению во всей стране чрезвычайных мер с целью охраны от террористических покушений. Осуществление этого намерения вызвало бы существенную угрозу общественному порядку.

Несомненно, однако, что самые опасные последствия вызвали попытки введения в заблуждение Президента РП, высших инстанций государственной власти и союзников Польши в тот момент, когда в результате дезинформации разведка начала операцию, имевшую цель вытягивание от союзников многомиллионной суммы под предлогом устранения террористов . Одновременно офицеры разведки обвиняли союзников в злонамеренности и даже в нежелании схватить террористов по политическим соображениям, поскольку они указывали на фиктивность информации. Особенно следует подчеркнуть содержащийся в рапорте от 24.07.2006 г. намек на то, что применяющаяся США политика силы является причиной нежелания произвести попытку поимки террористов и отказа от предложений, исходящих от Управления разведки ВИС . Все эти аргументы были камуфляжем истинных целей, к которым стремился Александр Маковский, бывший подлинным автором всей операции и направлявший в сущности действия разведки ВИС.

Все обстоятельства и мотивы сотрудничества военной разведки с Александром Маковским остаются неизвестными. Существенной значение наверняка имеют вопросы, поднимавшиеся военнослужащими и политиками в заявлениях, поданных Верификационной Комиссии, где они указали на доверие, которым Маковский пользовался в разведке и основанное на его многолетней работе в СБ. К этому периоду относится знакомство Маковского с Мареком Озембалой, с которым они познакомились во время работы в посольстве в Риме в 1980-х гг. Озембала стал первым офицером, который вел Маковского. Какое-то влияние на решение министра Ежи Шмайдзиньского имел наверняка и опыт Маковского в бизнесе. Шмайдзиньский отрицает, что он знал об этом, но в это трудно поверить; точное сообщение о финансовых связях Маковского с жителями "З" представили Комиссии в своих показаниях служащие разведки ВИС. О конфликте на финансовой почве между Маковским и разведкой УОГ говорил министр Семёнтковский, а о расчетах в драгоценных камнях – военнослужащие, опрошенные по этому делу Комиссией . Их ответы рисуют картину проводившихся Вальдемаром Маковским, Сковроньским и их отечественными и зарубежными сообщниками широкомасштабных, в том числе и незаконных, операций с использованием польского государственного аппарата. Третьим фактором, который также наверняка принимался во внимание, были отношения и знакомства Маковского среди части командного состава "ЗЕН". Эти близкие связи подтверждает в своих выяснениях министр Шмайдзиньский, который имел возможность наблюдать их на месте, во время визита в "ЗЕН" в 2002 г., а также другие служащие, побывавшие там в рамках разведывательных действий ВИС.

Поэтому, кроме финансовых моментов, нужно принимать во внимание политические факторы. Эта намеки содержатся в донесениях, где подчеркивается, что западные союзники по причине великодержавных амбиций и связанной с этим политической игры не заинтересованы в ликвидации террористов, и что именно этим, а не ненадежностью Александра Маковского, вызвано недоверие к информации польских источников. Такие же мнения звучали в ответах некоторых служащих по причине занятой ими позиции, поскольку они не видели ничего дурного в сотрудничестве с группировками, инфильтрованными противниками США, и не рассматривают этого как угрозы для польской миссии.

Дела "ЗЕН" и "ХАМИД" таким образом представляют собой итог негативных последствий того, что польские военные спецслужбы опирались в своей работе на коллективы, концепции и образ действия, вынесенные из ПНР. Здесь сошлись почти все патологии, описанные в настоящем рапорте: опора служб на коллективы лиц, обучавшихся в СССР, использование людей из бывшей СБ (сгруппированных в т.наз. банках данных, а по сути своей являющимися группами, стремящимися управлять польскими службами), базирование резидентур и разведывательных действий на сети хозяйственных предприятий, и, наконец, полное игнорирование органов государственной власти и контроля с их стороны спецслужб, а также готовность обмануть собственное государство. Мнимые профессионализм, подготовка, эффективность и необходимость этих служб обернулись своей противоположностью. В деле "ЗЕН" службы, действуя по указке мошенника, обкрадывали польское государство и были готовы подвергнуть польских солдат и командование вооруженными силами самой большой опасности и международному скандалу. Таким образом, следует поставить вопрос о побудительных причинах таких действий, помня о том, что это произошло прежде всего потому, что в течение многих лет службам, сформировавшимся под советским крылом, позволялось действовать совершенно безнаказанно – ведь кроме нескольких месяцев правления кабинета Яна Ольшевского, до сих пор никто не пытался вынудить их служить интересам Государства и Польского Народа. С этой перспективы ликвидация ВИС и организация новых военных спецслужб представляется единственным возможным решением вопроса.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": плк Ежи Сурдык, плк Дариуш Собаля и плк Вальдемар Жак.

Действия Анджея Маковского квалифицируются по ст. 70 а пар. 2 п. 1 указанного выше Постановления.

В описанный период начальниками ВИС были: ген. бриг. Марек Дукачевский и ген.бриг. Ян Жуковский.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы подчиняются непосредственно в/у министру. Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период был Ежи Шмайдзиньский.

Приведенные в настоящем разделе факты вызывают сомнения в отношении законности действий служащих ВИС, в связи с вышесказанным Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомления о подозрении в совершении преступлений по ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.